2) anuN’khiyaN (war eagle) — молодой беркут (immature golden eagle), хвостовые перья которого имеют классический белый цвет опахала и темные концы.
3) anuN’khasaN (white eagle) — белый орел или взрослый белоголовый орел (mature bald eagle) на стадии, когда хвостовые перья становятся целиком белыми (см. фото справа).
4) xuya’ (common eagle) — просто орел (судя по всему, это общий термин для обозначения взрослого беркута перья которого имеют бурый цвет).
Оседжи различали пять видов, а у Шайенов имелась и более развернутая классификация орлов (maxeveseo), включающая восемь разновидностей, но это предмет отдельной статьи.
В настоящее время в связи с запретом в большинстве стран охотиться на любых орлов, при изготовлении индейских головных уборов используются индюшиные перья, которые разными методами стилизуются под хвостовые перья орла. Чаще всего в недорогих коммерческих моделях, которые можно купить на Ebay или индейских магазинах используют дешевые белые перья с кончиками окрашенными в черный или бурый цвет (Imitation feathers).
Более качественный и дорогой способ — художественная роспись пера с передачей малейших нюансов, присущих орлиному перу (Hand painted feathers). По внешнему виду такие перья почти ничем не отличаются от настоящих, но у них есть один существенный недостаток: в отличие от перьев, кончики которых просто окунают в черную краску, они очень деликатны и их раскраска может облупляться от трения перьев друг о друга.
Основания перьев обычно обматываются сукном (ситцем, шерстяными нитками, крашенными сухожилиями и т.п.) красного цвета (от алого до огненно-красного), но в ходу и другие цвета: темно-синий, темно-зеленый, оранжевый, желтый и др. Все зависит от фантазии и вкуса: главное, чтобы цвет обмотки сочетался с цветами на вышивке и пухом на перьях.
Далее перья могут украшаться пухом, мелкими перьями, а на концах приклеивается конский (с хвоста или гривы) или бизоний /коровий волос (с кончика хвоста), либо пух, или и то и другое вместе. На кончике пера, там, где крепится конский волос или пух, обычно делается что-то типа полоски из меха горностая или гипса, которые раньше символизировали «ку» (великие деяния владельца).
На современных уборах вместо этого обычно приклеивают кружочки (иногда, впрочем, ромбики и т.п.) из белой кожи.
В заключение скажем, что при всей кажущейся простоте вопроса и обилии забугорных магазинов, предлагающих широкий ассортимент «индейских перьев» (например, Matoska, Crazy Crow и т.п.), достать подходящие перья хорошего качества (т.е. нужного размера, формы и способа раскраски) очень сложно. Например, на наших самых дорогих моделях используются перья, которые мастер собирал несколько лет!
2) Кожаная или фетровая шапочка (scull cap or crown)
Традиционно шапочка делалась из мягкой кожи (преимущественно оленьей или лосиной, иногда бизоньей). На первый взгляд — ничего особенного, но как это часто случается, «черт скрывается в деталях». Каких-либо специальных стандартов для кроя не существует и тем не менее, именно по шапочке можно судить, в каком стиле — традиционном или современном — сделан головной убор.
Многие изготовители или «народные очумельцы» из среды российских индеанистов вообще не имеют представления о том, как должна делаться эта деталь головного убора.
Наряду с кожаной даже в старые времена использовалась и фетровая шапочка, которая вырезалась из ковбойских или армейских шляп. На мой взгляд, использование фетровой основы было обусловлено несколькими обстоятельствами: во-первых, индейцы ценили и любили использовать / приспосабливать под свои нужды материалы «белого человека»; во-вторых, изготовлением уборов занимались мужчины (действующие или бывшие члены военных обществ, либо medicine men) и наличие готовой основы позволяло им минимизировать привлечение женщин к изготовлению чисто военного аксессуара и заниматься таким «немужским» делом, как раскрой и шитье; в-третьих, фетровая шляпа была относительно хорошей заменой для кожи, т.к. хорошо держала перья; в четвертых, будучи идеально круглой с четкими границами между колпаком и тульей, на фетровой основе легче спозиционировать и правильно пришить фронтальную вышивку.
Минус фетровой основы в том, что фетр быстро разрушается: в музеях навалом головных уборов, от которых остались только перья, а от фетровой основы — только драные клочья. В то же время, сделанные на коже находятся в более сохранном состоянии.
Шапочка настоящего головного убора обязательно должна быть декорирована пухом или/и мелкими перьями, мехом (горностая, кролика, койота, бизона и т.п.), шкурками горностая и т.п. — все в соответствии с правилами того или иного военного общества и/или индивидуальными предпочтениями хозяина.
3) Налобная полоска (browband
)Хотя расшитая иглами дикобраза или бисером налобная полоска и является чуть ли не основным декоративным элементом головного убора (после самих перьев, естественно), первоначально головные уборы изготавливались и без нее. Полоска с различными узорами или символикой появилась позднее: это видно хотя бы пот тому, что часто она нашивалась поверх перьев или же могла меняться на одном и том же уборе (если она приходила в негодность или не нравилась владельцу по какой-то причине).
Вышивка может быть из игл дикобраза (quilled) или бисера (beaded). Бисерная вышивка — или ленивым стежком (lazy stich) или на станке (loom beaded). Самый дорогой и, наверное, красивый способ — иглами дикобраза. Вместо вышивки или дополнительно к ней можно сделать орнамент из монет, кончесов, заклепок и т.п.
4) Боковые украшения (Side adornments)
Как уже было сказано ранее, этот элемент появился еще на ранних моделях головных уборов и ему придавался глубокий магический смысл. В последующем этот смысл утратился и боковые подвески разных типов стали использовать исключительно ради красоты. Традиционно в качестве боковых подвесок используют шкурки горностая (целиком, в виде трубочек, бахромы или просто хвостики), шелковые ленты, полоски сукна и т.п. Здесь также возможны различные сочетания и все зависит от фантазии. В коммерческих моделях вместо дорогих шкурок горностая используют шкурки кролика и прочих нетрадиционных для этих целей животных, например, хвосты койота, волка и др.
и пришивают побольше кожаной бахромы — главное, чтобы круче смотрелось :))
Кроме того, в качестве бокового украшения стало обычным делом использовать розетки разных типов: бисерные или расшитые иглами дикобраза, круглые зеркальца, кончесы, гильзы от стрелкового оружия, бубенцы, пуговицы, перламутровые диски, перья, крупные стеклянные или металлические бусины, хэйрпайп, металлические конусы и т.п. Все эти детали — относительно новый элемент и на старых головных уборах практически не применялись.
5) Главное перо (Major plume or Sun Dance plume)
Главное перо — обязательный элемент для любого более или менее настоящего, непотешного убора. Главное перо должно крепиться к шапочке, примерно по-середине на линии между двух центральных перьев. Главное перо имеет двоякое предназначение — выделить своего владельца и указать мастера, его изготовившего, т.е. одновременно оно служит как личный знак отличия владельца и как именник или подпись мастера (в случае если хозяин и мастер не одно и тоже лицо, что чаще всего было именно так).
ka), поскольку именно он по представлению Лакота является посланником Вакантанка.
Примечательно также, что на большинстве музейных экспонатов Главное перо отсутствует: вероятно, это связано с тем, что продавая, даря или иным образом отдавая свой головной убор, владелец оставлял Главное перо себе именно потому, что оно имело для него слишком личное, сакральное значение.
Продолжение статьи см. здесь: Часть III
Индейцы армии Крайовой
Индейцы в СССР были популярны. Советские школьники зачитывались книгами Фенимора Купера или «красными вестернами» польского производства. Литературный критик Наталия Курчатова рассказывает историю самого известного польского индейца, Станислава Суплатовича.
Тема живописной жизни и борьбы североамериканских индейцев с колонизаторами, щедро представленная в литературе и кино, отчасти затмила и даже вытеснила в сознании людей европейской цивилизации все иные аборигенные темы: ирокезы, могикане и команчи стали как бы представителями различных архаических культур — от аборигенов Австралии до многочисленных народов черного континента и сибирских аборигенов, перед лицом узко понимаемой цивилизации.
Причем подобное замещение начало происходить как задолго до, так и помимо Голливуда стараниями писателей вроде Генри Лонгфелло или Фенимора Купера, а в двадцатом веке для детей и подростков из СССР и стран Восточной Европы был создан по-своему цельный и своеобразный мир «красного вестерна».
Интересно, что основную роль в его появлении сыграли представители народов с собственным богатым опытом борьбы за независимость: от «главного киноиндейца стран Варшавского договора», югослава Гойко Митича, до знаменитого индейскими романами и живописной биографией «польского шауни» Сат-Ока и несколько менее популярного прозаика Альфреда Шклярского, также уроженца и патриота Польши.
Популяризации этого любопытного феномена индейской литературы с польскими корнями в СССР способствовали не только выходившие огромными тиражами переводы «Земли соленых скал» Сат-Ока или трилогии Шклярского «Золото Черных Гор» (в соавторстве с женой Кристиной) про индейцев-дакота, но также и байопик Николая Внукова «Слушайте песню перьев» про жизнь Сат-Ока, с одной стороны — не уступающий в достоинствах творчеству протагониста, с другой — закрепивший в сознании армии читателей одну из выдающихся литературных мистификаций двадцатого века.
Именно из книги Внукова большинство советских школьников узнали историю удивительного человека: Сат-Ок, или Длинное Перо, сын индейского вождя, вырос в лесах Канады, затем попал на землю своей матери — в Польшу, в годы войны был арестован гестапо, бежал, стал героем Сопротивления, а потом автором замечательных детских книг. Да и сейчас переиздания индейских повестей Сат-Ока и его биография разлетаются моментально, а родительские форумы и сообщества книголюбов полны восторженных отзывов.
Индеец в плену Гестапо
Сат-Ок в переводе с языка шауни означает «Длинное Перо». Под обложкой томика с предисловием Льва Кассиля — две небольшие повести: «Земля соленых скал» и «Таинственные следы». Вместе с их героями советский школьник проходил путь от ребенка до «молодого волка» из лагеря Мунгикоонс-сит. И после сурового посвящения на празднике Тану-Тукау он становился охотником и воином, готовым к защите родной земли.
А может, ты не советский школьник, а ученик интерната в тревожной довоенной Польше, стране, что после нескольких веков обрела независимость, которую спят и видят отобрать могущественные соседи? К тому же ты чувствуешь себя оставленным, чуть ли не забытым, мама навещает тебя изредка, вечно занятая своими делами? А еще ты мечтателен и уже проглотил «Песнь о Гайавате» и много других подобных книг — да попросту все, что нашлось в библиотеке интерната.
И вместо стен казенного заведения у тебя перед глазами все чаще встают бескрайние леса Северной Америки, зеркальные озера и быстрые реки, из которых серебряными молниями выпрыгивают форели, а также твоя индейская семья — отец (он, разумеется, великий вождь), мама (его любимая жена), мужественный не по годам старший брат, нежная и заботливая сестра и лучший друг, с которым ты уже прошел немало охотничьих троп и имя которого Неистовая Рысь!
«Слушайте песню перьев» — так называется книга Николая Внукова о Сат-Оке, где главы о борьбе с фашистами в польском партизанском отряде чередуются с эпизодами индейского детства и юности. В Борковицких лесах, что под Енджеювом, Свентокшиское воеводство, Южная Польша, сражается странный хлопец, который ездит на лошади без седла, автомату предпочитает лук и стрелы, а в лесу чувствует себя как дома. Товарищи по оружию называют его кто Стасем, кто Казаком — за удивительные навыки верховой езды, но сам он зовет себя Сат-Оком из земли Толанди за Большой Соленой Водой.
Как природный индеец попал на землю Польши, да еще в столь драматичное время? Почему у него несколько имен? В конце концов, почему у него светлые волосы, по обычаю племени отпущенные до плеч, которые в застенках гестапо тюремщики вырывали с корнем целыми прядями, из-за чего товарищам по заключению пришлось обрить Сат-Ока заточенной ложкой?
Детским сознанием вся эта удивительная история со многими неизвестными воспринималась с восторгом, ужасом и полной верой. Лишь много лет спустя, заинтересовавшись героем, случайным образом определившим кое-что в самом начале твоей жизни, узнаешь, что в превосходно написанной книге Внукова содержится как минимум одна серьезная неправда — партизанский отряд, в котором воевал Сат-Ок, принадлежал не к прокоммунистической и в дальнейшем просоветской Гвардии Людовой, а к Армии Крайовой, которая подчинялась польскому правительству в изгнании и к СССР относилась с настороженной враждебностью — впрочем, имея на то свои основания. Более того, как и многие участники «националистического подполья», — кавычки здесь достаточно условны, поскольку Армия Крайова никогда не скрывала своего курса и даже производила этнические чистки украинского населения в ответ на зверства бандеровцев, — Сат-Ок после Победы был репрессирован и провел несколько лет уже в качестве узника в социалистической Польше, ему не помогла даже революционная биография матери.
Но там, где одна ложь, натяжка, художественный вымысел, там, возможно, и вторая, и третья. Давайте попробуем начать с начала — то есть с момента, когда Станиславу Суплатович, молодую подданную Царства Польского Российской Империи, обвиняют в хранении запрещенной литературы и посягательство на изменение существующего строя и приговаривают к далекой ссылке.
Станислава, или Белая Тучка
«…Станислава остановилась на берегу замерзшего ручья. Снег продолжал валить крупными хлопьями, засыпая весь мир. Ничего не было видно в десяти шагах. На мутном сером фоне белыми точками мелькали снежинки. Иногда, вместо того чтобы падать вниз, они летели вверх, подхваченные порывами ветра. Тысячи иголок покалывали лицо. Кожа на щеках стягивалась от морозного жара. Пальцев на ногах она уже не чувствовала…» — так описывает Николай Внуков конец путешествия Станиславы Суплатович по северу Американского континента и начало ее жизни в племени шауни. Но каким же образом хрупкая европейка оказалась одна среди канадской тайги, в тысячах километров от дома?
Мать Сат-Ока родилась в старинном городке Кельце у подножия Свентокшиских гор (Гор Святого Креста), что в центральной Польше, около 1880 года.
А своего супруга из племени шауни встретила незадолго до своего тридцатилетия в лесах Канады, на берегах Большого Медвежьего озера.
О жизни Станиславы Суплатович до ареста известно немногое; у Николая Внукова читаем, что Станислава служила учительницей русской и польской словесности в Келецкой женской прогимназии, а также состояла в СДКПиЛ — Социал-демократии Королевства Польского и Литвы, видными деятелями которой были Роза Люксембург и Феликс Дзержинский. Партия выступала за свержение царизма и установление политических и экономических свобод, в том числе за свободу Польши от власти Российской Империи, и была довольно радикальной — с началом революции 1905 года стала применять террор как «тактическое средство», а в 1906-м влилась в РСДРП на правах самостоятельной организации.
В начале 1906 года Станислава была арестована, при обыске жандармы нашли у молодой учительницы небольшую библиотечку запрещенной марксистской литературы. «Отказ от сотрудничества со следствием», как бы сейчас сказали, а также вызывающее поведение на процессе, который происходил в Варшаве, — Станислава выступила с защитительной речью, которую сочли пропагандой, — усугубили приговор, и двадцатишестилетнюю девушку сослали на вечное поселение на Чукотку.
Предположительный портрет Станиславы СулпатовичИзображение: the-indians.narod2.ru
В качестве места поселения во всех источниках фигурирует поселок Лаврентия — чукотская рыбачья деревенька на южном берегу залива Лаврентия (не путать с заливом св. Лаврентия, что в Канаде). Название дал легендарный капитан Джеймс Кук, корабль которого в 1778 году вошел в залив в день празднования этого святого. Поселение Станиславы в поселке Лаврентия — первый пункт сомнений для скептиков, ведь согласно общепринятой истории, поселение было основано… в 1927 году, когда советские власти открыли здесь чукотскую культбазу. Сомнительно? Да. Впрочем, с одной оговоркой — странно было бы затевать культбазу на пустом месте; вот и в истории села Лаврентия говорится: основано на территории нескольких небольших рыбачьих поселков.
И даже здесь, в буквальном смысле на краю земли, молодая женщина находит себе занятие — начинает учить чукотских детей русскому языку и арифметике. Доской служит шкура нерпы, мелом — обожженные палочки, вместо тетрадей — кусочки заячьих шкурок.
А еще Станислава неожиданно находит здесь уклад, близкий ее мечтам о справедливом устройстве общества, — своего рода первобытный коммунизм, не знающий понятий «твое» и «мое». И с горечью отмечает, как под влиянием русских, американских и норвежских промышленников в этот суровый доисторический рай проникают алчность, болезни, а также бич коренных народов — алкоголь. Но более всего гордую и деятельную польку гнетет сознание того, что она находится в тюрьме — пусть у этой темницы нету стен и решеток, а также оторванность от товарищей и революционного дела. И вскоре она решает бежать из места ссылки.
Побеги «политических» из ссылки в начале XX века были предприятием дерзким, но при этом вполне традиционным — по всей Сибири существовали коммуны и артели взаимопомощи, многочисленные явки и укрытия, в Иркутске одно время действовало даже паспортное бюро, находившееся в руках меньшевиков и снабжавшее товарищей по партии поддельными документами. Революционеры бежали по одному и группами: Инессе Арманд удалось ускользнуть из Мезени, Лев Троцкий бежал из ссылки дважды, оба раза прикинувшись больным и оставив вместо себя чучело в кровати, а Сталину удалось провернуть этот фокус аж пять раз.
Правда, в случае Станиславы Суплатович ситуация осложнялась тем, что на краю географии, куда ее забросило, связаться с товарищами казалось делом почти невозможным. Поэтому выход был один — прибегнуть к помощи аборигенов. Станислава знала, что чукчи часто перебираются через Берингов пролив и закупают в американских факториях продукты и патроны. Так было выбрано направление побега — на американский континент, где она надеялась добраться до крупного города, войти в контакт с местными социалистами и уже оттуда уплыть на пароходе в Европу. План кажется совершенно безумным, но, наверное, не более чем сам жизненный выбор молодой красивой женщины — пойти в революцию, а затем в бессрочную ссылку за свои убеждения.
Некоторый вопрос у исследователей вызывает сама возможность перебраться через Берингов пролив по льду. Дело в том, что несмотря на крайне суровые полярные зимы, лед в проливе редко устанавливается от и до: сильное течение то и дело взламывает его, образуя области зыбкого крошева, а то и пространства открытой воды, которые, правда, быстро сковывает жгучий мороз, превращая в черный нилас — гладкий, как стекло, лед, по которому нельзя идти на лыжах или нартах.
Впрочем, уже в недавний период было зафиксировано два перехода Берингова пролива зимой — отцом и сыном Шпаро в 1998 году, а потом англичанином Карлом Бушби и американцем Дмитрием Кифером в 2006-м, которые даже были оштрафованы за нарушение российской границы, так как промахнулись мимо пункта пограничного контроля в поселке Провидения. Можно предположить, что совершенное современными путешественниками проделывали и коренные обитатели этих мест.
Маршрут Станиславы пролегал через Берингов пролив и острова Диомида, между которыми проходит линия перемены дат — российский маршрут Ратманова и американский Крузенштерна на Аляску, затем до реки Коюкук и по ней к форту Юкон, далее по реке Юкон до канадской границы. Учитывая, что конечной целью поначалу был порт Принс-Руперт на побережье Тихого океана, Станислава или ее проводники из индейского племени тлинктов сильно забрали на северо-восток. Так или иначе, к началу 1908-го, после почти года пути из бухты Лаврентия, Станислава оказалась в окрестностях реки Маккензи.
Одна, оставленная последними индейскими проводниками, то ли по беспомощности, то ли по суровым местным законам, запрещающим членам одного племени входить в охотничий ареал другого. Там она и встретила своих шауни, или, как говорится у Сат-Ока, — шеванезов, маленькое кочующее племя последних индейских сопротивленцев, ограничивших себя в контактах с белыми завоевателями и много лет скрывающихся от них в лесах Канады, не желая идти в резервацию.
Тут возникает еще одна загадка: на первый взгляд совершенно непонятно, как шауни (Shawnee) оказались на севере Канады. Это могучее племя в незапамятные времена обитало на Восточном побережье и Среднем Западе нынешних США, под давлением колонизаторов откочевало дальше на запад и стало одним из племен Великих равнин, которых также называли индейцами-кентаврами за то, что они в совершенстве освоили верховую езду и успешно пользовались этими навыками в войнах с бледнолицыми. Легендарным вождем шауни был Текумсе, или Падающая Звезда, который объединил разные племена в пору англо-американских войн начала XIX века; Сат-Ок называет его своим прадедом.
К началу же века XX шауни были разбиты и вместе с большинством индейского населения востока США переселены в резервацию в Оклахоме, где и по сей день зарегистрированы три «федерально признанные» группы этого народа общей численностью не более четырнадцати тысяч человек. Откуда же взялось маленькое обособленное племя шауни в Канаде в то время, когда на всей территории североамериканского континента индейский вопрос был так или иначе закрыт, — путем помещения в резервации или недружественной ассимиляции?
Итак, зимой 1908 года совет племени принимает белую женщину, лежащую в беспамятстве в типи молодой вдовы Ва-пе-ци-сы, как свою бессрочную гостью. Шауни стараются не иметь никаких контактов с белыми, за исключением неизбежных стычек с людьми Вап-нап-ао — Белой Змеи, жестокого сержанта Королевской Конной и персонажа книг Сат-Ока. Кажется, Станислава Суплатович после всех мытарств прибежала из одного заточения в другое: из поселка чукчей на берегу ледяной бухты в лесной лагерь шауни на берегу Большого Медвежьего озера, откуда нет дороги ни в Принс-Руперт, ни в Оттаву, ни даже за океан, в родную Польшу.
Но почему-то ее это совершенно не гнетет, более того — она наконец чувствует себя на своем месте, в сообществе стихийных первобытных коммунистов, которые делят всю добычу по потребностям, не забывая стариков, вдов и сирот, а также ведут непрестанную борьбу с миром чистогана, в том числе и силой оружия. Вскоре Станислава Суплатович получает индейское имя Та-ва — Белая Тучка, а затем и первую шкуру гризли, огромного серого медведя. Это не простой подарок, это дар любви, и преподнес его (пока — тайно) сам Лео-карко-оно-маа, Высокий Орел, суровый вождь маленького племени.
«…Воин, который выходит в одиночку на бой с серым медведем и приносит шкуру к типи женщины, считается женихом этой женщины, если она принимает подарок. Ты приняла подарок любви, Та-ва. Знала ли ты этот обычай?» В положенный после целомудренного ухаживания срок Та-ва входит в типии Высокого Орла, становится его женой. У них рождается трое детей — сын Танто, дочь Тинагет и младший, Сат-Ок. Он появляется на свет в 1920 году, его матери на тот момент около сорока лет, но она все еще чудно хороша собой.
За большой соленой водой
Около 1936 года Сат-Ок, его брат Танто и побратим Неистовая Рысь встречают на охоте трех чужаков, вступивших в опасную схватку с гризли, один из них оказывается польским иммигрантом в Канаде по имени Анджей. Мать Сат-Ока проводит много времени в разговорах с соотечественником, потихоньку вспоминая родной язык, а еще она узнает, что мечта ее молодости осуществилась — Польша обрела независимость. С разрешения вождя племени и отца семейства Сат-Ок под именем Станислав Суплатович и его мать отправляются в Польшу в канун Второй мировой войны.
Дальнейшая история выглядит так: по прибытии Станислава поселяется в родном городе и отдает сына в интернат для обучения польскому языку. После по меньшей мере года пребывания в интернате, подтвержденного документально, Сат-Ок устраивается работать на почту, где сближается с кружком коммунистической молодежи. Сама пани Суплатович чувствует разочарование в польских реалиях, далеких от ее идеалов справедливого устройства общества, и вскоре входит в контакт с социалистами.
А когда в 1939-м немецко-фашистские войска оккупируют Кельце, она устраивает в квартире, которую снимает вместе с сыном, тайник за фальшивой стенкой, где прячет преследуемых новым режимом сограждан-евреев.
Этот кусок жизни Станиславы и ее сына выглядит настолько невероятно для гостей из Канады, которых в индейских лесах ожидает семья, что Николай Внуков в своей биографической книге снова смешивает карты и поселяет Станиславу в гостиницу, а основанием для ее ареста называет купленные в подарок Высокому Орлу и Танто бельгийские ружья, а также давнее дело пани Суплатович, на основании которого она должна находиться в бессрочной ссылке.
Как бы то ни было, мать и сын оказываются в руках нацистов; Станислав-Сат-Ок называется индейцем, и его как «человека нечистой расы» отправляют в Освенцим. По дороге ему вместе с товарищем, поляком Яном Косовским, удается бежать: они выламывают несколько досок из пола теплушки и соскакивают с поезда на полном ходу. Так он оказывается в Борковицких лесах, в отряде (так у Внукова) капитана Красной Армии Савелия Францевича Лесниковского по прозвищу «капитан Ленька».
И вот здесь в противоречие с версией биографа вступают не только здравый смысл, но и история с географией. Дело в том, что Сат-Ок, или Станислав Суплатович, был арестован в Кельце в 1940-м, скорее всего в том же году (фашисты в таких зловещих делах обычно времени не теряли) отправлен в Освенцим, находящийся на юго-западе от Кельце, в районе города Енджеюв бежал и оказался в партизанских лесах. Савелий же Лесниковский попал в окружение в августе 1941-го, а его партизанский отряд им. Чапаева действовал в Житомирской области, то есть почти в семистах километрах от Енджеюва, на территории Украины. И даже если предположить, что Лесниковский имел какие-то контакты с польским сопротивлением и Гвардией Людовой, подчиняться ее командирам он никак не мог, так как подчинялся, вообще говоря, разведотделу Первого Украинского фронта.
При этом участие Суплатовича в партизанском движении сомнению не подлежит, коль скоро он даже отсидел за пребывание в Армии Крайовой в советском лагере, да и в фильме 2005 года «Прирожденный воин» содержатся прижизненные интервью не только Станислава, но и его товарищей по партизанскому отряду.
После войны и нескольких лет, проведенных в заключении, Станислав Суплатович вступает матросом в торговый флот, женится и поселяется в Гданьске. И только в 1958 году выходит в свет его первая книга — «Земля Соленых скал», которую он подписывает индейским именем Сат-Ок — Длинное Перо. Нельзя не отметить литературный характер этого имени (или все-таки псевдонима?) — помимо «пера», испокон веков являющегося в европейской традиции символом поэтического творчества, прилагательное «длинный» прозрачно отсылает к имени автора «индейской Эдды», «Песни о Гайавате», созданной, как известно, совершенно бледнолицым потомком выходцев из Йоркшира — Генри Уодствортом Лонгфелло, чья фамилия может быть буквально переведена как «длинный парень». Так что же, все-таки мистификация?
Красный вестерн
В пользу версии о вдохновенной сказке говорит очень и очень многое, так что, судя по всему, придется вернуться к истории мальчика в интернате — не менее трогательной и поэтичной — и смириться с тем, что дело обстояло следующим образом: Станислава Суплатович не бежала из ссылки в Америку, а попросту уехала с поселения после революции или даже раньше, женщин в Российской Империи зачастую амнистировали по тем или иным поводам.
Возможно, она и на Чукотке-то никогда не была: если активную участницу революционных событий Инессу Арманд сослали в Архангелогородскую губернию, то вряд ли рядовую польскую социалистку, даже не бомбистку, отправили дальше Вологды.
В 1920-м у нее родился сын, который воспитывался в интернате, — возможно, именно тогда, тоскуя по семейному теплу и зачитываясь книгами про индейцев, маленький Стась придумал себе индейскую семью: сурового и благородного отца Высокого Орла, мужественного старшего брата Танто, заботливую сестру Тинагет и лучшего друга и побратима Неистовую Рысь. А в годы войны мать и сын так или иначе оба имели отношение к Сопротивлению и были арестованы. Юношеское увлечение паренька индейской культурой помогло ему в партизанском отряде, а уже взрослым мужчиной, начав сочинять свои индейские повести, он решил продолжить игру про сына вождя и правнука прославленного Текумсе, защищавшего свою землю от жестоких завоевателей, — тем более что тема эта была особенно близка недавнему партизану, а затем и узнику лагеря в советской Польше.
История могла так и остаться чисто литературной забавой, если бы не возникший в начале шестидесятых годов запрос на «красный вестерн», популярность в Восточной Европе фильмов с «главным индейцем стран Варшавского договора» Гойко Митичем и тому подобные дела. И тут уже подключились пропагандистские ресурсы социалистического блока — вплоть до выправки новых документов и создания беллетризованной биографии за авторством выдающегося детского писателя Николая Внукова. Благодаря литературному дарованию обоих — Суплатовича и Внукова — в СССР и Польше возник настоящий культ Сат-Ока, в Гданьске был открыт музей, проводились встречи с читателями, и любые нападки скептиков разбивались об энтузиазм многочисленных поклонников. С легкой руки Сат-Ока в Польше и Советском Союзе возникло и укрепилось движение индеанистов, существующее и поныне.
В пользу этой версии говорит и удивительно похожая история писателя Альфреда Шклярского — действительно родившегося в Америке сына польского иммигранта, вместе с семьей вернувшегося в независимую Польшу и принимавшего активное участие в Сопротивлении на стороне Армии Крайовой, в том числе и в ходе печальной известности Варшавского восстания.
Что, впрочем, не помешало ему печататься в «Курьере варшавском», выходившем «под немцами». За участие в этом признанном коллаборационистским издании он и был после осужден на восемь лет, а после освобождения, как и Сат-Ок, стал детским писателем, автором цикла о приключениях Томека в экзотических краях, а также исторической трилогии о борьбе индейцев-дакота с белыми завоевателями (вместе с супругой Кристиной).
Нетрудно представить, что именно задевало обоих авторов в теме борьбы краснокожих с бледнолицыми оккупантами; куда любопытнее другое — какова же была уверенность в себе социалистической системы, что она умудрилась даже своих оппонентов поставить на столь ответственный участок культурно-идеологического фронта и, как ни крути, использовать их таланты на полную катушку. Причем, как в случае с Сат-Оком, не чураясь и совершенно фантастической, пусть и весьма артистичной, литературной мистификации.
Польский индеец Сат-ОкФото: Henryk Pietkiewicz/www.sat-okh.art.pl
Indian Feathers — Etsy.
deEtsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.
Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.
Найдите что-нибудь памятное, присоединяйтесь к сообществу, делающему добро.
( 1000+ релевантных результатов, с рекламой Продавцы, желающие расширить свой бизнес и привлечь больше заинтересованных покупателей, могут использовать рекламную платформу Etsy для продвижения своих товаров. Вы увидите результаты объявлений, основанные на таких факторах, как релевантность и сумма, которую продавцы платят за клик. Узнать больше. )
X06 Три цвета, черно-белый индийский головной убор с перьями / родной аме – theworldoffeathers
X06 Три цвета, черно-белый индийский головной убор из перьев / родной аме — theworldoffeathers- Проверить
3-4 дня Доставка по всему миру с помощью UPS или FEDEX
АнглийскийФранцузскийНемецкий- Короткий головной убор
- Короткий головной убор
- X06 Три цвета, черно-белый индийский головной убор с перьями / коренной американский стиль, военная шляпа..
- X06 Три цвета, черно-белый головной убор с перьями индейцев / коренной американский стиль Warbonnet ..
.- Отзывы
Три цвета Черно-белый головной убор из перьев индейцев / Военный чепчик коренных американцев .
Эта элегантная модель индийского головного убора воссоздает истинное значение традиционного головного убора коренных народов! Этот предмет, изображающий военную шляпу, которую носят коренные американцы, передает дух того, что значит быть верным и храбрым индейским воином.
Этот индейский головной убор прекрасно демонстрирует то, что храбрые и могущественные коренные американцы носили на протяжении сотен лет. Они не только являются замечательными декоративными головными уборами, их также можно использовать для демонстрации.
Придайте своей естественности и интересности этот замечательный головной убор! Этот предмет искусно изготовлен вручную из лучших материалов Индонезии.
Он излучает влияние коренных американцев, которое направляет вас внутрь себя.
Шляпа изготовлена из прочного натурального фетра коричневого цвета. Он сочетается с разноцветной полосой из бисера на лбу.
Несмотря на то, что у нашего головного убора только один размер, налобная лента легко подстраивается под ваш размер, чтобы вы могли комфортно носить его весь день.
Головной убор удерживается на голове с внутренней крышкой и рассчитан на окружность головы 23 дюйма или 58,5 см. для этого пункта также обрабатывается DHL. Сроки доставки могут составлять от 3 до 4 рабочих дней.
Другие продукты от theworldoffeathers
Поиск продуктов
Недавно просмотренные продукты
${title}
{{если доступно}} ${цена} {{if compare_at_price > цена}} ${сравнить_по_цене} {{/если}} {{еще}} Распроданный {{/if}}
Специальный
ЦЕНА СНИЖЕНА — N11- От 2-5 лет Малыш / Детский: 3 цвета Индийский головной убор 20,5 дюймов.